Иван Васильевич Киреевский, русский философ, публицист, литературный критик, – один из основателей славянофильства. В Москве, в литературном салоне матери, встречались братья Киреевские, Иван и Петр, известный собиратель фольклора, с Пушкиным, Гоголем, Мицкевичем и многими другими литераторами.

В 1832 году И.В. Киреевский предпринял издание журнала «Европеец», призванного связать русскую культуру с общеевропейской. Цензура усмотрела в публикациях журнала требование конституции. Журнал был зап ссылки спасло заступничество В.А.Жуковского. В статьях «Нечто о характере поэзии А.С. Пушкина» и «Обозрение русской словесности за 1831 год» Киреевский первым указал на народность и самобытность пушкинской поэзии и первым анализировал «Бориса Годунова».

На десять лет он оставлял Москву и вернулся в нее глубоко верующим православным.

Дружба И.В.Киреевского и А.С.Пушкина продолжалась всю жизнь. Даже в письмах к жене поэт упоминает его: «Вчера пил я твое здоровье у Киреевского» (27 августа 1833, Москва).

Сын Ивана Васильевича Николай служил в Арзамасе, женился там. Детей назвал Марией и Иваном. Мария Николаевна Киреевская, по второму мужу Снежневская, жила со своими близкими уже в Горьком, И вот о ней-то я и хочу рассказать.

Мария Николаевна была вдовой шестидесяти лет, когда я, студентка университета, поселилась за 100 рублей в месяц в ее комнате, вошла в домашний круг, в мир, оставшийся для меня навсегда священным.

Квартира из четырех комнат: паркет, семь окон, старинная мебель. В комнате Марии Николаевны большая икона, книги, оригинал Боровиковского «Мальчик с корзиной». В гостиной большой стол, старинная люстра, цветы, портреты. В третьей комнате жила домработница Клавдия. Здесь - плита, сундук, железная кровать, печь-голландка.

А в четвертой — семья дочери Марии Николаевны: Кира Вячеславовна - учитель истории, ее муж, Леонид Петрович Янин, инженер, и сын Лешенька, ученик начальной школы.

Жизнь текла упорядоченно. У каждого были свои обязанности. Ужинали все вместе за большим столом — весело, с шутками, часто играл патефон - звучали современные голоса и музыка 20 - 30-х годов.

На день рождения Марии Николаевны собирались гости: среди других, между прочим, Жанетта Ивановна Разумова, жена артиста драмтеатра, Наталия Ивановна Потапова, бабушка поэта Ю.Адрианова, потомки декабристов - уже не помню по именам... Это было веселье хороших людей.

Невысокая, с лучистыми глазами, вся в движении, но не суетливом, озабоченном, радостном, изящном, — такой была Мария Николаевна. Мне вспоминалась чеховская Раневская, когда она от слез быстро возвращалась к улыбке. А слезы вызывали воспоминания о муже.

Мария Николаевна была просто женой. Мне она говорила не единожды: «Это неправильно. Мы уж так воспитаны, а надо работать. Вот Кира — отличный педагог. Я очень рада».

Мне вспоминаются наши беседы. Во времена, когда за многими словами и призывами были то ложь, то пустота. Мария Николаевна знала, что хорошо, что плохо. Знала душой своей, жизненным опытом истинного русского интеллигента, потому-то и душа ее была распахнута людям. Помню, что лучшие чувства и мысли, жившие в моей юной душе, рядом с Марией Николаевной не разрушались, а укреплялись.

Самой большой любовью в литературе был у нее, конечно, Пушкин. Призывала любить его. О, семейные предания Киреевских! И мне выпало прикоснуться к ним...

Помню, меня очень интересовало отношение Марии Николаевны к жене Пушкина. Что скажет дворянка из высшего света о первой красавице этого круга? Но странное дело: я недопонимала. Оказалось, у Натальи Николаевны было прозвище. Мария Николаевна произносила его раздумно, отстраненно. Она уходила в себя и возвращалась к разговору, уже говоря о Пушкине — всегда с любовью. Чего больше — меду или яду – в этом словосочетании «кружевная душа»? Конечно, яду. Насаждаемое недругами прозвище, видимо, не очень приживалось, если даже дотошным литературоведам осталось до сих пор неизвестным.

Как противоположен такой взгляд пушкинскому, 21 августа 1833 г. он пишет жене: «Гляделась ли ты в зеркало и уверилась ли ты, что с твоим лицом ничего сравнить нельзя на свете, — а душу твою люблю я еще более твоего лица». Такое отношение к Наталье Николаевне у Пушкина было до последних минут жизни.

Мария Николаевна не относилась к ней как к пустой красавице. И это разнилось с тем, что я читала в книгах. Не было самозванства и бесцеремонности в разговорах на эту тему. Но однажды она махнула рукой: «Письма жены к Пушкину? Не найдут. Для Натальи Николаевны это было бы нескромно: их, скорее всего, нет уже». До сих пор — нет...

Сейчас мне столько лет, сколько Марии Николаевне было тогда. И оглядываясь назад, я говорю. они на одном из этапов моей жизни я не забывала о ней и за всю жизнь не устала чтить ее в своем сердце.

Когда слышу: люди беспардонные, девушки невоспитанные, нахожу объяснение неожиданное: они не видели Марию Николаевну, внучку шафера на свадьбе Пушкина. «Сила без кулаков», обаяние «без притязаний на успех» — такую красоту поведения сегодняшние просто не знают. Спасибо Марии Николаевне за естественное достоинство русской дворянки, русской женщины, которое она несла, являла людям в трудное для себя время.

Галина Катраева

Источник: газета «Нижегородские новости», 1999 г.